|
Вот и снова Новый год! Как будто
Не знавали новых годов прежде.
Помню первый, кое-как обутый.
И несытный, но родной и нежный.
А потом, чем их все больше было, --
Было ль что поесть, во что обуться –
С каждым новым разом, новым пылом
Рад был этим счастьем захлебнуться.
Все болезни века, все тревоги –
Войны, хвори, суета и дрязги –
Рассыпались в прах на полдороге,
Не сумев смутить сей светлый праздник.
И потом, когда смурно взрослели,
И когда родителей теряли,
Все же был означен он весельем,
Первородством светлой пасторали.
В жизни той, ненастной и суровой,
Выживали потому, быть может,
Что в несчастный быт входил все ж Новый
Год, что был и чище, и моложе.
Свет свечей, и снег, и свежий ветер,
Говоривший, что тепло настанет!
Потому и жили мы на свете,
Вопреки всему, что мыслил Сталин.
И какая все ж была в нас вера,
Что могла в рождественскую выжуть
Так согреть, что распускалась верба,
И опять нам удавалось выжить!
Целовались, плакали, смеялись,
Твердо зная, что наступит Утро!
Мы теплом надежды закалялись,
Свято веря, что нужны кому-то.
Но теперь, уже в другой Отчизне,
Где морозов нет и Солнце выше,
Под жестокими ветрами жизни
Нам, с такой душой, удастся ль выжить?
Вот идет Он вновь. Стучится в двери
Из тысячелетия иного.
Чем живем? Что ждем? Во что мы верим,
В Новый Год и в Век вступая Новый?
|
